Главная / Проверка штрафов / Больница 6 Чернобыльцы

Больница 6 Чернобыльцы

Содержание

Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)
Больница 6 Чернобыльцы
Засекреченные тайны Чернобыля: Все, кого лечили в Москве; умерли
Где В Москве Лечили Чернобыльцев 6 Больница
Забытый герой Чернобыля
В тени Чернобыля: Подлинная история пожарного Василия Игнатенко и его преданной Людмилы
Жизнь и смерть в Чернобыле II
Атомная медсанчасть
Забытые герои
Жизнь и смерть в Чернобыле II
Клиническая больница №6

Киндзельський Л. П., главный радиолог МЗ Украины (1978 — 1986), доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники Украины, академик Украинской АН национального прогресса. Международным автобиографическим институтом признан «Человеком ХХ столетия»

Москва пошла по пути метода Гейла: иностранные врачи в те времена были в особом почете. Метод Гейла заключался в пересадке костного мозга, ребятам находили совместимого донора, «убивали» собственный костный мозг, а потом ждали, когда приживется донорский и приживется ли вообще.

Эту историю рассказал сайт “Ukrainian People” со ссылкой на воспоминания, которыми поделилась в сети пользователь Лала Тарапакина, которая обожает разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, которая принимала первых ликвидаторов, завели ее в множество поисковых запросов и многочисленных показаний.

Леонид Киндзельський был человеком с характером. Несмотря на настойчивые рекомендации московских коллег, он открыто отказался использовать этот метод: профессора смутило, что лечение острой лучевой болезни полностью совпадает с лечением острого лейкоза после лучевой терапии.

Фотография сделана в 1986 году в Киеве в Национальном институте рака. Пациенты, получившие очень большие дозы облучения на ЧАЭС, сфотографировались с медиками, которые их лечили. Крайний слева во втором ряду — профессор Леонид Киндзельський

«Пришли автобусы – такие «Икарусы» красные, шесть штук или 8. Сказали: «Детей срочно, мам с детьми, школьников, всех детей – вывезти». Мы надеялись, что мы вернемся, нам объявили: взять с собой только документы и поесть что-нибудь на дорогу», – рассказывает местная жительница Тамара Никитюк.

«Пожарные во всех смыслах поступили героически. Почему это было необходимо сделать: здание четвертого энергоблока и здание работающего третьего энергоблока – это одно физически здание. Крыша покрыта битумом, и огонь распространился бы на соседний блок», – поясняет профессор РАН Андрей Ширяев.

«Радиоактивному загрязнению подверглись 1 миллион 660 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель. Это порядка 20% земель на 1986 год. Выпали два нуклида. Это Цезий-137 и Стронций-90. Цезий – период полураспада 30 лет. Стронций – 29 лет», – уточняет заместитель директора Института почвоведения и агрохимии Национальной академии наук Республики Беларусь Николай Цыбулько.

«Уже в июле техника была отправлена в Чернобыль. С июля по декабрь было расчищено порядка 2500 квадратных метров грунта. Там, где излучение было на запредельных характеристиках», – рассказывает генеральный директор АО НИИ «Траснмаш» концерна Уралвагонзавод Антон Свиридов.

«И российские, и международные специалисты пришли к выводу: да, вина операторов есть, но такой тип реакторов в определенных условиях можно ввести в нестабильные параметры работы. Непосредственное начало аварии – нажатие кнопки аварийной защиты, после которой реактор должен был остановиться, а он начал разгоняться», – объясняет профессор РАН Андрей Ширяев.

Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)

— Я служил в подразделении военизированной военной части №2 по охране атомной электростанции. Я был инспектором реакторного цеха №1. Контролировал работы, когда проходила загрузка и разгрузка топлива. Это называется профилактический ремонт. Он происходит 45 суток. Старое топливо выгружают, и загружают новое. В это время надо все покрасить, провести сварку там, где нужно, 98% спиртом протереть ТВС, одновременно химзащита обрабатывает специальными красками.

Врачи с нами работали не так, как в Москве. Там боялись ребят, шарахались от них. Врачи приходили к ним в защитной одежде, как в скафандрах. В первые дни капельницы им никто не ставил, а две недели давали какие-то таблетки. Их расселили по боксам. А с нами врач разговаривал так, как мы с вами сейчас сидим.

И уже когда машина вывезла нас на Янов мост, я вижу, развален 4-й блок. И такой красивенный столб разноцветного огня прямо уходит в небо. Сияет красотой, которую забыть нельзя. Тогда Хилько говорит: «Да ребята, нам дорога в один конец, обратно мы не вернемся». Кстати, до этой аварии, были еще две.

Хватаю в каждую руку по восемь килограмм рукавов и в противогазе по приставной лестнице лезу наверх. Пот заливает глаза, снимаю противогаз и кидаю вниз. Леня снова кричит. Поднял я туда эти рукава. Гидранты не давали воду, потому что трубопровод был поврежден. Насосы залиты водой, электроэнергия отключена. Нужно было срочно поставить насосную станцию, от пруда забрать охладитель. Руки обжег радиацией, потом кожа вся слезла.

— Нет. У меня было 60% живых частиц в костном мозге. И тогда Леонид Петрович сказал, что будем работать с кровью. Мне просто вливали плазму. Я очень долго лежал в больнице, у меня подозревали рак крови, потому что были низкие лейкоциты. Но третья пункция показала результаты лучше. Слава Богу, все обошлось.

Когда персонал шел в палату к загрязненным радиацией больным, надевали спецодежду, перчатки, фартуки, маски. При выходе также проводилась обработка одежды, рук. Ограничивалось время пребывания персонала в зоне повышения радиоактивности. Никто из персонала лучевой болезнью не заболел.

Аварии случались и ранее, радиационная медицина развивалась, мы уже владели большим опытом и определенными навыками по диагностике, лечению, сортировке, прогнозу тяжести. Но одновременно такое количество пострадавших с одинаковыми видами воздействия (бета и гамма излучение) – это особенность чернобыльской аварии. С профессиональной точки зрения стали лучше понимать, например, как лечить ожоги, проводить профилактику инфекционных осложнений, все это дало большие уроки. Подтвердилось, в частности, что успешно лечить крайне тяжелые радиационные ожоги небольшой площади можно только пересадкой собственной кожи пациента (лоскуты на сосудистой ножке). А пересадку костного мозга нужно делать только при такой большой дозе облучения, после которой он сам не способен восстановиться (более 800-1000 бэр).

В 1986 году Наталия Надежина была главным врачом клинического отдела Института биофизики МЗ СССР (на базе Клинической больницы № 6). В настоящий момент она – ведущий научный сотрудник лаборатории местных лучевых поражений и последствий острой лучевой болезни ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им А.И. Бурназяна ФМБА России.

Молоко с йодом – другое дело. При Чернобыльской аварии выделялся радиоактивный йод, и поэтому йодистые препараты назначали для уменьшения его воздействия на организм, а чтобы йод меньше раздражал желудок, запивали или смешивали с молоком. Йодистый калий — лекарственное средство, которое применяется при радиационных авариях при выбросах радиоактивного йода.

Это зависит от степени тяжести поражения. Острое течение разделяется на период первичной реакции – тошнота, головная боль, рвота; затем латентный период мнимого благополучия; а потом – развернутый период выраженных клинических проявлений в разгар болезни. При тяжелой форме лучевой болезни период мнимого благополучия очень короткий, буквально несколько дней. Поначалу все пациенты разговаривали, общались между собой. Но мы уже в первые дни знали, как у кого будет протекать болезнь. Для медперсонала очень тяжело было смотреть на молодых пациентов и понимать, что некоторые из них обречены. При этом надо было не показывать этого, поддерживать больных, чтобы они верили в лучшее и надеялись.

Задолго до чернобыльской катастрофы в Институте биофизики на постоянной основе работали аварийные бригады, в состав которых входили врачи-радиологи, гигиенисты, дозиметристы, гематологи. Бригады были оснащены укладками с дозиметрической аппаратурой, реактивами и медикаментами. В 6:40 члены первой аварийной бригады прибыли в клинику института для вылета в зону аварии. В 14:30 сотрудники института прибыли в Припять, где в стационаре МСЧ-126 уже находились 108 пострадавших. Аварийная бригада сразу же приступила к их осмотру и сортировке. У врачей не было сомнений: они имеют дело с лучевым поражением. Однако достоверных данных о состоянии активной зоны реактора не было.

Институт биофизики стал пионером в области создания радиофармацевтических препаратов для диагностики и лечения различных заболеваний человека, в том числе лучевой болезни. В 1972 году после испытаний на различных воинских контингентах, включая экипажи атомных подводных лодок, Институт биофизики зарегистрировал эффективный радиопротектор, который получил название Б-190 в честь А.И. Бурназяна. Сегодня Б-190 является табельным препаратом для немедленного применения при гамма- и гамма-нейтронном облучении на объектах Госкорпорации «Росатом», Минобороны и МЧС. В институте разработаны противорадиационные аптечки для персонала атомных объектов и населения.

В системе атомной промышленности 3-е Главное управление Министерства здравоохранения СССР отвечало за медицинскую помощь при аварийных ситуациях, а клинический отдел радиационной медицины Института биофизики по секретной линии значился радиологическим центром СССР, куда направлялись пострадавшие в случае радиационного инцидента в любой точке страны.

В 2007 году в результате слияния Клинической больницы № 6 имени А.И. Бурназяна ФМБА России и Государственного научного Центра — Института биофизики ФМБА России был создан Государственный научный центр Российской Федерации – Федеральный медицинский биофизический центр имени А.И. Бурназяна ФМБА России. В 2023 году в состав Центра вошла Клиническая больница № 86 ФМБА России, в 2023 году – Всероссийский центр медицины катастроф «Защита» ФМБА России.

Эта печальная и многозначительная картина человеческого несчастья зафиксировалась в моём сознании на всю жизнь. Когда меня спрашивали, что больше всего запомнилось за время работы в Чернобыле, я всегда вспоминал эту картину, вобравшую в себя всю трагедию атомного века».

Больница 6 Чернобыльцы

Пациенты умирали до 31 июля. Их похоронили на Митинском кладбище в Москве. Было создано групповое захоронение, возле которого был организован монумент. Тела укутывали в полиэтилен, клали в деревянные гробы, которые затем укутывали в полиэтилен, после чего запаивали в цинковые гробы. Потом могилы залили бетоном. Всего там сейчас тридцать могил. Из них три – символические. Это могила Владимира Шашенка, похороненного в Чистогаловке, Александра Лелеченко (тогда заместитель руководителя электрического цеха, он сбежал из припятской медсанчасти, чтобы помогать в ликвидации. В результате получил огромную дозу и умер в Киевской больнице седьмого мая), похороненного в Киеве, Валерия Ходемчука.

Многие не имели документов. Человек приходил и говорил: «Я — Сидоров Иван Иванович». Вот он стоит перед тобой, ты меряешь — у него все «звенит», ему надо во что-то одеться, что-то купить поесть. Я выдавал ему написанную с его слов такую справку вместо паспорта. Это единственный в своем роде документ в стране.

Дальше исполком организовал выплату 200 рублей на члена семьи. Работники исполкома вместе с приданными им 16 (по другим данным 12) кассирами и бухгалтерами работали круглосуточно. Для организации из города вывезли картотеку ЖЭКов, дабы выдавать деньги по предъявлению прописки. Тем не менее, не у всех были документы, а потому, по словам Эсаулова, была организована специальная методика:

Еще почитать ---> Как Обналичить Региональный Капитал

В начале августа начался один из самых тяжёлых этапов для работников припятского исполкома. Он наложился на работу в Полесском и Иванкове, ещё до переезда в Чернобыль в сентябре. Тогда Совмин СССР принял решение о материальной компенсации пострадавшим во время аварии. Одиночкам полагалось четыре тысячи рублей, бездетной семье – семь, семья из четырёх человек получала десять тысяч, то есть на ребёнка приходилось по полторы тысячи рублей. И вот здесь начался бюрократический ад.

Эвакуация учащихся ССПТУ №50, 54 км до реактора. 6 мая 1986 г. Будущий ПГРЭЗ.

Раньше никто из молодых людей на остеохондроз не жаловался — да, были искривления позвоночника. Сейчас же каждый второй молодой человек до 35-лет имеет признаки остеохондроза — костные изменения, как у стариков. Все хронические заболевания помолодели. Раньше это была прерогатива пожилых людей. Да, это не опасные хронические болезни. Но если они развиваются в молодом возрасте, и, например, печень и желчный пузырь плохо функционируют, то рано или поздно, к 70 годам, неизвестно, что плохое разовьется.

Где-то 27−28 апреля к нам в Институт рака начали поступать больные с признаками острой лучевой болезни. Их раздели, одежду сразу же вывезли военные. Мы их одели. На всех пижам не хватило, некоторые в них просто не влезли — это были пожарные, рабочие-атомщики, это здоровые молодые люди под 100 кг. На некоторых пришлось надеть просто женские ночные рубашки, но они им были по пояс. О трусах речи не шло — в то время советским больным, почему-то, не полагалось белье.

Из 115-ти человек, которым был поставлен диагноз « острая лучевая болезнь», где-то 20-ти удалось предотвратить последствия этой болезни, то есть, падение показателей крови. А 51 человеку пришлось подсаживать костный мозг. Отсюда больные, которые требовали пересадки, были переведены в другое отделение. Те, кто не вместился, 40 человек, переместились в открытое отделение лучевой патологии в Институте гематологии. Там профессор Клименко тоже пересаживал костный мозг.

— Атомная станция продолжала работать, приехали московские ученые и сказали, что, да, доза радиации невысокая, поэтому пусть Киндзельский тут не выдумывает, все это ерунда, никакой опасности нет, Украина не пострадала, и для украинцев, мол, даже полезны малые дозы радиации.

Потом приехал Гейл ( доктор Роберт Питер Гейл из Америки в то время принимал активное участие в лечении больных острой лучевой болезнью после Чернобыля). Он начал убивать костный мозг этих больных и подсаживать им чужой. Ошибка была в том, что для того, чтобы трансплантировать чужой костный мозг, нужно 36 параметров, и чтобы хотя бы по 18-ти из них они ( костный мозг донора и реципиента) совпадали. А там было 5−6 [параметров]. Естественно, он не приживался.

Нарушения паспортного режима, неразборчивые записи в книгах, ошибки в заявлениях, разбросанность эвакуированных по всему огромному Союзу, множество папок с документами, люди без прописки, командированные – всё это жутко осложняло работу. При этом можно было оспорить сумму компенсации, если пострадавший мог доказать, что он нажил имущества на суммарную стоимость большую, чем полагалось по компенсации. Пострадавший должен был составить заявление, опись вещей, указать год приобретения, ведь износ тоже учитывался. После этого конфликтная комиссия, состоявшая из опытных товароведов и специалистов по ценообразованию, выезжала в город, где оценивала вещи. За день получалось осмотреть не более восьми-десяти квартир. Если всё проходило нормально, то данные счёта потерпевшего и сумма направлялись исполкомом в сберкассу, которая в течение полутора-двух месяцев переводила деньги на нужный счёт. Но так было далеко не всегда. Двадцать тысяч заявлений, и за каждым какая-то драма. Из-за суммы компенсаций – кто должен получить четыре тысячи, а кто три — рушились семьи, недобросовестные люди пытались поживиться и получить компенсацию дважды.

Из почти нашего времени вернёмся обратно в 26 апреля 1986 года. Всех, кто в ту ночь работал на ЧАЭС и по причине переоблучения работать дальше не мог, отправляли в припятскую медсанчасть №126, так как это было единственное медучреждение со стационаром в городе. В их числе были и пожарные, и сотрудники станции, и врачи. Вполне естественно, что у медсанчасти очень быстро начали собираться толпы народа, состоявшие в первую очередь из жён и членов семей госпитализированных. Их внутрь пускать не планировали, но женщины своего добивались. А вскоре, когда стало известно, что новых пациентов увезут в Москву, жёны, матери и вовсе стали снабжать мужей и сыновей самым необходимым для поездки. Толпа полнилась слухами, которые вынуждали действовать. По воспоминаниям жены Василия Игнатенко, она с другими жёнами понеслась покупать молоко, так как врачи сказали, что оно было нужно пациентам из-за некоего «отравления газами». А когда мужья передали, что их ночью эвакуируют, жёны приняли решение последовать за ними.

Когда произведена была эвакуация, мы ни журналов школьных, ничего не вывезли. Ведь мы на короткое время выезжали, надеялись сразу же вернуться в город. Ну а потом, когда кончался учебный год, надо было десятиклассникам выписывать аттестаты зрелости. Журналов все еще не было, и мы предложили им самим поставить свои оценки. Сказали: «Вы же помните собственные отметки». Когда посмотрели — ни один не завысил оценки, а некоторые даже занизилиВалерий Голубенко, тогда военрук средней школы №4 г. Припяти, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль»

Денежные компенсации выдавались в несколько этапов. Сразу после аварии эвакуированные через профсоюзы получали по 15 рублей. Кроме того, им бесплатно выдавали одежду. Правда, здесь свою выгоду органы торговли получили, спихнув людям неликвид. Но потерявшим всё было плевать.

А когда отдыхала после больницы в Алуште, меня подруга предупредила: «Не говори, откуда ты. Говори, что из Ставрополя. Так лучше будет». Я ей не поверила. Кроме того, это ниже моего достоинства — скрывать кто я, откуда. Подсели за мой стол две девушки — из Тулы и Харькова. Спросили: «Откуда?» — «Из Припяти». Те сразу же сбежали. Потом ко мне подсадили «друзей по несчастью» — женщин из Чернигова» .

Засекреченные тайны Чернобыля: Все, кого лечили в Москве; умерли

Обожаю разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старенькое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, принимавшей первых ликвидаторов, завело меня в тьмутаракань поисковых запросов и многочисленных свидетельств.

Леонид Киндзельский был мужик с характером. Несмотря на настоятельные рекомендации московских коллег, он открыто отказался использовать этот метод: профессора смутило, что лечение острой лучевой болезни полностью совпадает с лечением острого лейкоза после лучевой терапии.

Где В Москве Лечили Чернобыльцев 6 Больница

Не помню дороги… Будто очнулась, когда увидела его мать: «Мама, Вася в Москве! Увезли специальным самолетом!» Но мы досадили огород (а через неделю деревню эвакуируют!) Кто знал? Кто тогда это знал? К вечеру у меня открылась рвота. Я — на шестом месяце беременности. Мне так плохо… Ночью снится, что он меня зовет, пока он был жив, звал меня во сне: «Люся! Люсенька!»

Были проведены различные мероприятия, в том числе в 2007 — 2012 годах к ноябрьской и апрельской датам организованы выезды чернобыльского актива в ТОК «Судак» (Украина), зарегистрирован и издаётся собственный печатный орган — газета «Чернобыльский вестник» и сайт СЧМ, создаются школьные музеи и экспозиции о подвиге чернобыльцев-москвичей, проводятся уроки мужества в образовательных учреждениях, издаются книги, плакаты, фильмы, учреждён и проводится округах конкурс детского творчества «Чернобыльская звезда».

Если гражданин не относится к ликвидаторам, но жил и работал в зоне, имеющей радиационное загрязнение, то каждый год трудового стажа ему засчитывается в двойном размере (в том числе и прожитый год для безработных). Всего можно таким образом «приплюсовать» к трудовому стажу 3 года.

люди, проживавшие на пораженных территориях и получившие критические дозы облучения в период аварии;
специалисты и рабочие, принимавшие участие в ликвидации;
граждане, заболевание у которых выявили впоследствии по прошествии определенного времени с момента аварии;
получившие инвалидность, связанную с лучевой болезнью;
доноры костного мозга для пораженных (независимо от места проведения операции);
проживающие в период с 1996 года по настоящее время в особых зонах на постоянной основе.

Постановка на учет на улучшение жилищных условий и выделение помещений.
Предоставление вне очереди мест:
- в дошкольных образовательных учреждениях;
- в домах для престарелых.
Выделение оздоровительных путевок и другое.

СЧМ, согласно его Уставу, осуществляет деятельность, связанную с оказанием содействия гражданам, подвергшимся воздействию радиации в получении социальной, медицинской, материальной, правовой и иной помощи, а также по их социальной адаптации и профессиональной реабилитации.

Забытый герой Чернобыля

Наши пациенты поняли: если бы их отправили в Москву, то неизвестно, чем бы закончилось лечение. Они Киндзельского чуть ли не на руках стали носить, ведь он спас им жизнь. Государство «отблагодарило» Леонида Петровича тем, что сняло с должности главного радиолога УССР. На профессора начались гонения, кто-то был заинтересован его дискредитировать. Доказывали, что он не был в Чернобыльской зоне. Умер Киндзельский в 1999 году. Мы — бывшие пациенты, врачи, медсестры — лет десять подряд собирались в день смерти профессора на его могиле.

Больше всех облучились ныне покойные профессор Киндзельский и заведующая отделением Нина Алексеевна Томилина. Тут нужно сказать, что в полости рта и желудках наших пациентов появились причинявшие боль эрозии, вызванные воздействием радиации. Эрозии во рту смазывали раствором дефицитной метиленовой синьки. Она хранилась у Нины Алексеевны. Каждый день больные выстраивались в очередь, и она лично выполняла процедуру. Нина Алексеевна больше других врачей находилась рядом с чернобыльскими пациентами и получила самую большую дозу облучения.

— К сожалению, нет. Поначалу мы даже не подозревали об опасности получить дозу радиации от больных. Узнали об этом случайно: радиологи периодически проверяли с помощью дозиметров наших пациентов, кто-то из медиков остановился рядом с прибором, и раздался тревожный звуковой сигнал. После этого случая врачей и медсестер, работавших с переоблученными, проверили в гамма-камере. Нам сказали, что норма военного времени не превышена. Однако приняли меры, чтобы хотя бы не нести радиацию своим детям, мужьям. Одежду, в которой общались с пациентами, оставляли на работе. Периодически сами ее стирали. Никто из врачей чернобыльский статус не получил. Из тех, кто тогда лечил у нас переоблученных, на сегодняшний день в институте работаю только я. Мы все пострадали от радиации. За минувшие годы я дважды перенесла онкозаболевания. Кстати, курс лечения проходила в палате, которую нам отремонтировали наши чернобыльские пациенты в благодарность за спасенные жизнь и здоровье.

Кстати, Припять в тот день еще не была отселена, но туда из киевских автопарков отправили несколько сотен автобусов. Их водителям пришлось провести ночь с 26 на 27 апреля в поле возле завода по производству сыра, располагавшегося недалеко от ЧАЭС. А утром началась эвакуация города.

Говоря о героях Чернобыля (см также Авария на ЧАЭС. Первые герои Чернобыля) незаслуженно упускают еще и врачей, спасавших жизни.
Один из них — Леонид Петрович Киндзельский, который, будучи в 1986-м главным радиологом Минздрава Украины, спас множество жизней ликвидаторов и действительно вписал свое имя в историю украинской медицины прописными буквами в раздел «Врачебное мужество».

Еще почитать ---> Оквэд Электрика 2023

Приезд Гейла и его участие в оказании помощи пострадавшим мы, безусловно, оценили как присутствие рядом с нами в это тяжёлое время любознательного квалифицированного врача-гематолога, чей опыт по трансплантации костного мозга мог быть полезен в героических усилиях по спасению наиболее тяжело пострадавших. В реальной ситуации, оценённой нами с А.Е. Барановым в том числе в совместных с Гейлом публикациях 1991 года, трансплантация костного мозга не оказалась столь значимой по эффекту в силу своеобразия поражений.

Научные исследования академика Ильина посвящены важнейшим направлениям радиационной медицины: созданию средств защиты организма от воздействия гамма-нейтронного излучения, разработке проблем защиты профессионалов и населения при создании новых атомных технологий и в случае аварий, регламентации допустимых уровней облучения человека, радиобиологии низкоинтенсивного излучения и прогнозированию последствий радиоактивного облучения людей.

Впервые были достигнуты реальные успехи в терапии лучевых ожогов. У 11% чернобыльских пациентов их площадь превышала 50% поверхности тела, у 30% она составляла от 10 до 50%. Во многом знания, полученные при ведении чернобыльских ожоговых больных, составили основу современной регенеративной медицины – направления, которое сегодня успешно развивается в ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России.

В эссе «Фантастическая реальность» А.И. Бурназян вспоминал: «С бугорка перед танками в сильный бинокль было отчетливо видно все поле с «городом-мишенью»: 30-метровая башня в центре, удаляющийся от башни тягач, остановившейся на ней лифт, громоотвод на вершине. Вокруг вышки в пустыне развертывалась панорама пугающего города, который никогда не получит имя и не будет нанесён ни на одну географическую карту. И все улицы в нем с большими кирпичными и малыми бревенчатыми домами, площади, изрытые окопами и ходами сообщений, танковые соединения на улицах, артиллерийские батареи в блиндажах, доты и дзоты, аэродромы с самолётами разных конструкций, легковые и грузовые автомашины, железнодорожные пути с нефтяными цистернами, мосты, «каналы» с торпедными катерами, — все это лишь детали города-мишени, подсказанные не праздной фантазией, а намерением получить как можно большую информацию от первого взрыва, который должен продемонстрировать всему миру мощь Советского государства».

В результате длительной работы реактора на пониженной мощности произошло «ксеноновое отравление» активной зоны, в результате состояние реактора стало крайне неустойчивым. Когда все усилия справиться с закипающим реактором были исчерпаны, начальник смены дал команду нажать кнопку аварийной защиты АЗ-5, по сигналу которой в активную зону реактора вводятся все регулирующие стержни и стержни аварийной защиты. Стержни-поглотители пошли вниз, однако через несколько мгновений остановились…

В тени Чернобыля: Подлинная история пожарного Василия Игнатенко и его преданной Людмилы

Когда Василий был в смене, Людмила часто смотрела в окно и любовалась супругом. Весной 1986 года они уже знали: у них скоро будет ребёнок. Мечтали, как славно заживут втроём. 27 апреля они собирались поехать с мужем к его родным, надо было помочь посадить огород. Но 26 апреля 1986 года перечеркнуло все надежды.

В ту ночь была как раз смена Василия. Людмила услышала шум на улице и выглянула в окошко. Муж помахал ей рукой и велел отдыхать, ведь в шесть утра они будут уже отправляться в путь к его родителям в Сперижье. Он лишь сказал, что на АЭС пожар. Тогда ещё никто не знал о взрыве четвёртого энергоблока. Людмила смотрела на зарево на горизонте, пламя поднималось очень высоко.

В сериале «Чернобыль» этот эпизод описан немного по-другому. Там Людмила стоит у распахнутого окна и описывает мужу виды Москвы. И беззвучно плачет, потому что перед ней – только серая стена. Зачем авторы фильма построили эту стену? Можно только предположить, что таким образом они хотели показать отношение властей к людям.

Заснуть она так и не смогла. Всё ждала и ждала, когда же смена вернётся в часть. В семь утра Людмиле передали: Вася в больнице. Она бежала, не разбирая дороги, но у больницы уже стояло оцепление, туда никого не пускали. Возле оцепления стояли жены и родные других пожарников, оказавшихся в больнице. Они бросались к каждой машине скорой помощи, но и к ним не пускали. Девушка разыскала знакомого врача, уговорила её пропустить на несколько минут к мужу. Он просил её уезжать, спасать ребёнка. Но как же она могла бросить его в такую минуту?!

Василий Игнатенко был одним из первых пожарных, которые прибыли на Чернобыльскую АЭС тушить пожар. Рядовой пожар, как они тогда думали. Сегодня историю Василия и Людмилы Игнатенко знает весь мир благодаря сериалу «Чернобыль», премьера которого состоялась 6 мая 2023 года. Честны ли были создатели сериала со зрителями, рассказывая о судьбе героя и настоящем подвиге преданности и самоотверженности, который совершила его 23-летняя супруга?

Жизнь и смерть в Чернобыле II

Москва. В заседании актива Минсредмаша объявлен перерыв. Замдиректора «курчатовки» Легасов пьёт чай с учёным секретарём. В кабинет врывается замминистра Александр Мешков, скороговоркой сообщает о серьёзной аварии в Чернобыле, включении Легасова в правительственную комиссию и необходимости к четырём часам дня прибыть в аэропорт Внуково для отправки в Припять.

Самолёт с комиссией приземлился в киевском аэропорту Борисполь. У трапа прилетевших встречает всё руководство Украины. Помятые костюмы, встревоженные лица. Кавалькада чёрных «Волг» и «Чаек» в сопровождении милиции выезжает в сторону Припяти. Начинает смеркаться.

Заболевание, вызванное радиоактивным облучением. Поражает костный мозг, щитовидную железу, печень. В зависимости от мощности облучения может вызывать раздражение горла и слизистой, конъюнктивит, покраснение кожи лица и рук, ожоги, головокружение, рвоту, потерю сознания, сильную головную боль.

Первый замдиректора Института имени Курчатова Валерий Легасов просыпается в своей московской квартире. За окном солнечное утро. Легасову хочется отправиться за город с женой, но нужно ехать на совещание (партхозактив) в Министерство среднего машиностроения, курирующее атомную энергетику.

Припять. Эвакуация в Москву и Киев первых 150 пострадавших от радиации завершена. В больницу обращаются новые. Основные симптомы — тошнота, головная боль, ожоги и «ядерный загар». Замглавврача распоряжается собрать всю одежду ночных пациентов в пластиковые мешки и сложить их в подвале. «Чтобы не облучиться», — поясняет врач. Одежду уносят в подвал, но вскоре прибывший дозиметрист фиксирует в нём превышение допустимого уровня радиации в полтора раза. Персонал спешно покидает подвал, бросив пластиковые мешки. Они лежат там до сих пор.

Атомная медсанчасть

25 апреля 1986 года была запланирована остановка 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС для очередного планово-предупредительного ремонта. В ходе остановки решено было провести испытание так называемого режима «выбега ротора турбогенератора», предложенного генеральным проектировщиком в качестве дополнительной системы аварийного электроснабжения. В 1:23:04 начался эксперимент. Из-за снижения оборотов насосов, подключённых к «выбегающему» генератору, и положительного парового коэффициента реактивности мощность реактора начала расти. В 1:23:39 нажата кнопка аварийно защиты на пульте оператора. В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие о быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя. Произошло несколько мощных ударов, и к 1:23:47—1:23:50 реактор был полностью разрушен.

4-й энергоблок в 1986 году.

Предполагалось, что пострадавших в радиационной аварии, будут принимать и обрабатывать (прежде всего – мыть и переодевать в незаражённую одежду) непосредственно в санпропускнике атомной станции и только после этого везти в стационар. Таким образом можно было исключить или уменьшить поступление радионуклидов в медсанчасть. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта в административно-бытовом корпусе №2, была заперта (по версии Григория Медведева – заколочена на гвоздь). Помощь пострадавшим оказывалась прямо в машине «Скорой помощи». Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Некоторые выглядели будто пьяные. В основном, вводили седативные препараты. На месте не оказалось препаратов йода (необходимы для профилактики поражения щитовидной железы радиоактивным изотопом йода – прим. second_doctor ) – их подвезли позже из медсанчасти в Припяти.

В медсанчасти рос уровень радиации. Мобилизованные из Южатомэнергомонтажа женщины постоянно мыли в полы, но производивший замеры дозиметрист повторял: «Моют, моют, а все равно грязно…». Чтобы освободить койки для пострадавших и не подвергать облучению больных, попавших в стационар до катастрофы, их стали отправлять домой прямо в пижамах. Благо, ночь стояла тёплая.

Другой пациент Александр Лелеченко, работавший на станции заместителем начальника электроцеха, после капельницы почувствовал себя лучше, потихоньку улизнул из медсанчасти и вернулся на аварийный энергоблок. В общей сложности Лелеченко получил дозу в 2500 рентген. Умер в больнице Киева.

В Припяти в ту ночь по «Скорой помощи» дежурили диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец. Первый вызов с АЭС поступил почти сразу после взрыва. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. В 1 ч 35 мин с обычного вызова в диспетчерскую вернулся врач Белоконь. Сколько-нибудь внятной информации о произошедшем не было. В 1 ч 42 мин. позвонил Скачек и сообщил, что есть обожженные люди и требуется врач.

Граждане, получившие лучевую болезнь по причине взрыва на ЧАЭС. Данная категория включает как обычных граждан, так и тех, кто непосредственно боролся с последствиями аварии.
Граждане, получившие инвалидность из-за случившейся катастрофы. В данную категорию входят обычные граждане, военнослужащие, военнообязанные. Также сюда включены работники ОВД и сотрудники всех пожарных служб, работавшие в зоне отчуждения. В данную категорию также входят граждане, выступавшие в качестве доноров косного мозга для больных, пострадавших от лучевой болезни. Трансплантационный период и время установления инвалидности во внимание не берется.
Гражданам, добровольно выехавшим из территории отселения. Дети эвакуированных граждан, которые в период аварии находились в утробе матери, тоже имеют право на ряд привилегий.
На соцпомощь могут рассчитывать и работники территорий, на которые распространялось право отселения.
Граждане, проживавшие в четвертой условной области (которая располагает льготным статусом);
Люди, проживавшие и трудившиеся в зоне, которая относится к территориям отселения.
Мигранты из области с правом отселения.

Область отчуждения. Эта область пострадала от загрязнений сильнее всего. Она находится в непосредственной близости от взорвавшегося 4 энергоблока. Проживать там категорически запрещено.
Зона безусловного отселения. Жители этой территории выехали из зоны отселения, но когда со временем зона очистится от загрязнений – они туда смогут возвратиться. Пока они располагают полным правом на льготы, о которых говорится в законе РФ от 15.05.1991 № 1244-1.
Зона добровольного отселения. Данная территория загрязнена, но не настолько, чтобы с нее принудительно выселяли жителей. Добровольно выехавшим с этой территории людям полагаются льготы.
Зона повышенного радиологического контроля. На этой территории уровень радиации соответствует норме, но ее жители все равно имеют право на поддержку со стороны государства.

Граждане, получившие определенную дозу облучения радиоактивными веществами, которые в момент самой аварии находились на территории АЭС или сразу после происшествия выполняли работы по ликвидации последствий;
Лица, которые подверглись облучению в результате нахождения в зоне высокой радиации уже после того, как произошла авария. Сюда могут относиться те, кто проживал в Чернобыле или близлежащих районах и лица, которые принимали участие в различного рода работах;
Граждане РФ, которые в результате получения дозы облучения получили группу инвалидности. К такой категории в основном относят военных и военнообязанных, работников МЧС, медицинских работников (врачей и мед. персонал), которые были направлены в качестве ликвидаторов на ЧАЭС. Также сюда относят проживающих в зоне катастрофы, которых после аварии вывозили из зоны, подвергнувшейся воздействию радиации, в том числе и те граждане, которые на тот момент находились в утробе матери;
Лица, получившие дозу облучения, и добровольно выехавшие из зоны отчуждения;
Граждане, которые были донорами костного мозга, когда его пересаживали пострадавшим от катастрофы. Причем такие лица получают положенные им виды льгот не зависимо от того, где выполняли саму операцию – в России или за ее пределами;
Проживавшие в зоне радиоактивного облучения с правом на отселение, также сюда относят и тех, кто был направлен для выполнения рабочих обязанностей;
Граждане, которые постоянно жили в условиях умеренной радиации или выполняли определенные виды работ.

Еще почитать ---> Статья 228 5 Уголовного Кодекса

С течением времени проводились реконструкции зданий и достраивались дополнительные корпуса, но без сильного вмешательства в архитектуру главного здания. Все отделения отличаются повышенным уровнем комфорта и оснащены современным диагностическим оборудованием.

В книге три основных главы, каждая из которых разбита на монологи. Все эти монологи, – результат интервью автора с простыми людьми, которые выжили после аварии в Чернобыле. Каждый монолог раскрывает переживания людей, их взгляды на современную политику и способы решения проблемы, их непонимание произошедшего, их совершенную безграмотность в вопросах радиации. Никто не осознавал катастрофы, – поэтому катастрофа получилась еще более масштабной и губительной.

Профессор Киндзельский выбрал иной метод лечения: внутривенно вводил в кровь стволовые клетки. В течение нескольких суток они выполняли функции костного мозга, затем умирали и выводились из организма. А тем временем собственный костный мозг больного отдыхал, выходил из криза, и человек постепенно выздоравливал.

— Из тех 20 ребят из моего вуза, с кем я служил вместе, погиб один в автокатастрофе. Все остальные живы. Бывают хвори, но нам уж по 60 лет. А так все в общем в неплохой форме. Зато с моими одноклассниками, которые в Чернобыле не были, все гораздо хуже. Треть класса уже умерли, причем две девочки — от онкологии.

Но, конечно, для себя алкоголь люди привозили из Киева. Ребята гражданские, которые приезжали в командировку, тоже привозили. При этом спиртное на станции было под запретом. Если выпивали, то втайне и по какому-то поводу — день рождения, например. И немного, грамм по 100–150.

Облучение в зоне всегда неравномерное. Это как прожектора, которые расставлены в разных местах, но освещение от них идет разной интенсивности. Вы пробегаете с экспонометром и смотрите — с той стороны светит меньше, с этой больше, а вот тут, если поставить стеночку, уже будет полумрак. То же самое с радиационным фоном.

Разброс между ними был всегда, потому что точность дозиметров была низкой, на уровне 50%. То есть если у человека 5 рентген набрано, с равным успехом это может быть и 7 рентген, и 2 с половиной. Но у нас за счет двойного отслеживания данных — в «карандашах» и накопителе — точность получалась немного выше. Во всех отчетах, кстати, говорили, что в нашем подразделении самая большая точность измерения доз.

— Я окончил Институт тонких химических технологий, военная специальность — радиационная разведка (гражданская — инженер-химик-технолог). Срочную не служил, но у меня была военная кафедра в вузе, я военнообязанный. В июне 1986 года мне пришла повестка. Показал отцу — то ли на сборы, то ли в армию. Батя-химик посмотрел, все понял и сказал: «Ты там поаккуратнее все-таки».

Забытые герои

В 1986 году на спасение первых Чернобыльских ликвидаторов вызвался американский «специалист» доктор Роберт Питер Гейл. Именно по методу доктора Гейла проводилось лечение в шестой больнице Москвы. С подходом Гейла, Леонид Петрович Кендзельский не был согласен.

— Мне напомнили о том, что я как врач буду отвечать за свой подход. Меня заверили, что, если вопреки запрету я пересажу костный мозг водителю Бурчаку, подвозившему стройматериалы к разрушенному четвертому блоку ЧАЭС, и он после операции скончается, я лишусь не только звания профессора. Это были тогдашний первый заместитель министра здравоохранения СССР Щепин и начальник Главного 2-го управления МЗ СССР Михайлов. В то время украинские радиологи фактически были лишены возможности дискутировать с московскими коллегами, поскольку именно последние редактируют отраслевые издания, формируют оргкомитеты научных конференций по медицинской радиологии. Тем не менее для того, чтобы помочь шоферу Г.Н.Бурчаку, врач Б.М.Байтман дает кровь для прямого переливания. Увы, сдвиги незначительны. И тогда водителю, дважды добровольно выезжавшему в зону реактора, пересаживают консервированный костный мозг. И дело начинает улучшаться.

Проще говоря методика Гейла заключалась в том, что сначала уничтожался собственный костный мозг больных и подсаживался им чужой. Ошибка была в том, что для удачной трансплантации чужого костного мозга, необходимо было 36 параметров, и чтобы хотя бы по 18-ти из них между костным мозгом донора и реципиента было совпадение. В Москве совпадало в лучшем случае 5-6 параметров и поэтому мозг не приживался, и пациенты умирали.

После аварии на Чернобыльской АЭС больше сотни человек станционного персонала и пожарных получивших большие дозы облучения были госпитализированы в Москву в институт биохимии более известный как Московская больница номер 6. В Москву, а также в Киевский институт рентгенорадиологии и онкологии. Леонид Петрович Кендзельский, главный радиолог Минздрава УССР в то время был руководителем клиники при институте. Мужчина лет пятидесяти, невысоко роста с усталым видом, но абсолютно спокойный и собранный производил впечатление хорошего строевого офицера, побывавшего на фронте. В общем то в каком-то смысле так оно было. Это был фронт и не один. С одной стороны, Киндзельский боролся за жизнь своих пациентов, а с другой ему пришлось столкнуться с жёстким мнением коллег из Москвы, которые крайне настоятельно рекомендовали придерживаться Московских методов. Официальная делегация из Москвы была в ярости от того, что в Киеве происходят подобные операции по пересадке костного мозга чего быть, по их мнению, не могло априори. Ввиду того, что профессор Киндзельский был против метода коллег из Москвы, он был снят с должности главного радиолога союза.

— Меня часто приглашали в музей Чернобыля, когда туда приезжали делегации. И как-то приехала группа, где были американцы, канадцы. Они хотели послушать живых участников событий. И в конце разговора встает афроамериканец и говорит, что хочет задать вопрос мне. И переводчик передает: «Вы очень красиво рассказывали про Леонида Киндзельского, а знаете ли вы Игоря Киндзельского?» Отвечаю, что нет, не знаю. Он заулыбался, и говорит: «А я знаю». И уже после встречи подошел ко мне и сказал, что Игорь — это сын Леонида Петровича. «Он у нас в Америке главный радиолог», — пояснил мужчина.

Жизнь и смерть в Чернобыле II

Первое проявление паники в Припяти. На площади перед Речным вокзалом, откуда в Киев ходят суда на подводных крыльях «Метеор», собираются семьдесят мужчин с баулами. Это монтажники и строители, задействованные на сооружении пятого и шестого энергоблоков АЭС. Все они хотят немедленно покинуть город. Ближайший «Метеор» отходит в полдень, билетов нет, строители, расталкивая других пассажиров, набиваются на корабль. На причал с «Метеора» ссаживают женщин с детьми. Дежурный милиционер вызывает подмогу, но все силы заняты на патрулировании.

Клиническая больница №6

Городская клиническая больница № 6 – это многопрофильный стационар с вековой историей. Самое первое больничное учреждение Басманной больницы, теперь 6 Городская клиническая больница, открылось в 1873 году и лишь в 1876 году состоялось официальное открытие больницы под названием «Басманная больница для чернорабочих в Москве». Основана больница была при бывшем здании Сиротского суда. В 1877 получила статус самостоятельной больницы.

В комплекс зданий Басманной больницы входит бывший усадебный дом Н.Н. Демидова, построенный в 1779-1791 гг. Архитектура здания довольна внушительная: центр главного корпуса закрыт 2 флигелями, а архитектуру фасада усиливают ниши с многофигурными барельефами. В результате пожара в 1812 году первоначальная отделка интерьеров была уничтожена. Во время реконструкции здания, которая проводилась в 1837 году, был выстроен новый парадный вестибюль. В 1837 в усадьбе был размещен Сиротский приют, и к восточному торцу здания была пристроена небольшая церковь Успения Анны. В годы Великой Отечественной войны Басманная больница стала военным госпиталем, о чем свидетельствует наличие мемориальной доски на главном здании.

Городская больница №6 предлагает самые современные методы проведения операций. Например, в отделении травмы кисти руки операции проводятся под оптическим увеличением. В хирургическом отделении больницы используются видео-лапароскопические методы лечения, в частности при панкреатитах, холециститах, внематочной беременности и спаечной болезни.

На территории больницы работает Консультативно-лечебный спинальный центр г. Москвы, предназначенный для восстановительного лечения больных с поражением спинного мозга, параличами (парезами) верхних и нижних конечностей и нарушением функций тазовых органов, а так же Лечебно-диагностический гастроэнтерологический центр и Московский городской центр КВЧ-терапии.

20 Фев 2022 uristgd 234